 Последняя, шестая седмица Святой Четыредесятницы завершается двунадесятым праздником Входа Господня в Иерусалим. Двери поста затворятся. Мы в преддверии Страстной седмицы. Господь приходит на вольную страсть.
Накануне Господь Иисус Христос совершил чудо воскрешения святого праведного Лазаря, жившего вместе со своими сёстрами Марфой и Марией в селении Вифания близ Иерусалима и скончавшегося за четыре дня до прихода Господа в Вифанию.
На следующий день Христос въехал в Иерусалим на молодом ослёнке, приветствуемый множеством людей, узнавших о чуде воскрешения Лазаря, с восторгом и ликованием пришедших на встречу к Господу.
Ликуют жители Иерусалима, чающие избавлении от римского владычества и восстановления былого величия своего царства. Они встречают «царя» с пальмовыми ветвями в руках, в восторге стелют Ему под ноги свои одежды. Но не для восстановления Израиля приходит Он; Он грядёт для принесения Себя в жертву за грехи всех людей, для избавления всего рода человеческого от греха, проклятия и смерти. Те, кто сегодня восклицает: «Осанна (спасение) сыну Давидову!», завтра будут требовать: «Распни! Распни Его!»
Закончилась Святая Четыредесятница. Яркий праздник Входа Господня в Иерусалим – воскресенье вербное, или цветоносное, венчает её. Мы встречаем Спасителя с вербами в руках (они заменяют на Руси пальмовые ветви), зная, какие события последуют за торжеством, укрепляемся духом и ждём их.
(Из календаря)
ВХОД ГОСПОДЕНЬ В ИЕРУСАЛИМ
Праздники бывают разные. Сейчас мы встречаем праздник Входа Господня в Иерусалим; это один из самых трагических праздников церковного года. Казалось бы – всё в нём торжество: Христос вступает в Святой град; встречают Его ликующие толпы народа, готовые из Него сделать своего политического вождя, ожидающие от Него победы над врагом; разве здесь есть что-то трагическое?
Увы, есть! Потому что всё это торжество, всё это ликование, все эти надежды построены на недоразумении, на непонимании, и та же самая толпа, которая сегодня кричит: «Осанна сыну Давидову!», то есть «Красуйся, сын Давидов, царь Израилев!», через несколько дней повернётся к нему враждебным, ненавидящим лицом и будет требовать Его распятия.
Что же случилось? Народ Израилев от Него ожидал, что, вступая в Иерусалим, Он возьмёт в свои руки власть земную; что Он станет ожидаемым Мессией, который освободит израильский народ от врагов, что кончена будет оккупация, что побеждены будут противники, отмщено будет всем.
А вместо этого Христос вступает в Священный град тихо, восходя к Своей смерти… Народные вожди, которые надеялись на Него, поворачивают весь народ против Него; Он их во всём разочаровал: Он – не ожидаемый, Он – не тот, на которого надеялись. И Христос идёт к смерти…
Но что же остаётся одним, и что завещает нам Христос Своей смертью?
В течение именно этих дней, говоря народу о том, какова будет их судьба, когда они пройдут мимо Него, не узнав Его, не последовав за ним, Спаситель Христос говорит: се, оставляется дом ваш пуст; отныне пуст ваш храм; пуст ваш народный дом; опустела душа; опустели надежды; всё превратилось в пустыню…
Потому что единственное, что может превратить человеческую пустыню в цветущий сад, единственное, что может дать жизнь тому, что иначе – пепел, единственное, что может сделать человеческое общество полноценным, единственное, что может помочь человеческой жизни стремиться полноводной рекой к своей цели, – это присутствие Живого Бога, дающего вечное содержание всему временному: Того Бога, Который настолько велик, что пере Ним нет ни великого, ни малого, а в каком-то смысле всё так значительно – как перед любовью: самые мелкие, незаметные слова так дороги и значительны, а большие события иногда так ничтожны в таинстве любви.
Оставляется вам дом ваш пуст… Народ искал земной свободы, земной победы, земной власти; его вожди хотели именно властвовать и побеждать. И что осталось от этого поколения? Что осталось от Римской империи? Что вообще осталось от всех тех, которые имели в руках власть и думали, что никогда она не отнимется у них? – Ничто. Порой – могилы; чаще – чистое поле…
А Христос? Христос никакой силы, никакой власти не проявил. Перед лицом не понимающих Его Он так непонятен: Он всё мог, Он мог эту толпу, которая Его так восторженно встречала, собрать воедино, из неё сделать силу, получить политическую власть. Он от этого отказался. Он остался бессильным, беспомощным, уязвимым, кончил как будто побеждённым, на кресте, после позорной смерти, среди насмешек тех, могилы которых теперь не сыскать, кости которых, пепел которых давно рассеяны ветром пустыни…
А нам завещал Христос жизнь; Он нас научил тому, что, кроме любви, кроме готовности в своём ближнем видеть самое драгоценное, что есть на земле, – нет ничего. Он нас научил тому, что человеческое достоинство так велико, что Бог может стать Человеком, не унизив Себя. Он нас научил тому, что нет ничтожных людей, тому, что страдание не может разбить человека, если только он умеет любить. Христос научил нас тому, что в от веет на опустошённость жизни можно ответить, только отозвавшись мольбу к Богу: приди, Господи, и приди скоро!..
Только Бог может Собой заполнить те глубины человеческие, которые зияют пустотой и которых ничем не заполнишь. Только Бог может создать гармонию в человеческом обществе; только Бог может превратить страшную пустыню в цветущий сад.
И вот сегодня, вспоминая вход Господень в Иерусалим, как страшно видеть, что целый народ встречал Живого Бога, пришедшего только с вестью о любви до конца, – и отвернулся от Него, потому что не до любви было, потому что не любви они искали, потому что страшно было так любить, как заповедал Христос, – до готовности жить для любви и умереть от любви. Они предпочли, они хотели, жаждали – земного. Осталась пустыня, пустота, ничто…
А те немногие, которые услышали голос Спасителя, которые выбрали любовь и уничижённость, которые захотели любить ценой своей жизни и ценой своей смерти, те получили, по неложному обещанию Христа, жизнь, жизнь с избытком, победную, торжествующую жизнь… Это – праздник, который мы сейчас вспоминаем, который мы сейчас празднуем; это день страшнейшего недоразумении: одним оставляется дом их пуст, другие входят в дом Божий и становятся сами храмом Святого Духа домом Жизни Аминь.
Антоний, митрополит Сурожский
Материалы раздела:
|
